Г л а в а VI

Глава VI

ПРЕСТУПНОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

В структуре преступности Беларуси данная ее разновидность занимает особое место и в силу этого требует к себе пристального внимания. При ее изучении необходимо учитывать по крайней мере два обстоятельства. С одной стороны, традиционный подход позволяет утверждать, что ей присущи тенденции и закономерности, характерные для всей преступности, с той лишь особенностью, что субъектом деяний выступает несовершеннолетний. С другой стороны, этот вид преступности можно рассматривать с позиции системного подхода как вполне самостоятельную часть некоего целого – преступности в обществе. В этом случае преступность несовершеннолетних, являясь структурным образованием системы более высокого порядка, во-первых, испытывает на себе действие комплекса причин и условий преступности в целом, с учетом особенностей данного социального явления, и, во-вторых, имеет свой причинно-следственный комплекс, определяющий ее генезис, состояние, структуру и динамику. Такой подход позволяет более глубоко рассмотреть предмет исследования и выявить наиболее значимые факторы, отрицательно влияющие на данное явление. В силу этого системный подход представляется более предпочтительным, и именно его основные требования учитывались при проведении исследования.

Состояние преступности несовершеннолетних за исследуемый период характеризуется следующими данными. В 1981 г. было зарегистрировано 3962 преступления, совершенные несовершеннолетними непосредственно или при их участии. В 1982 г. произошло некоторое снижение и количество совершенных преступлений составило 3888 (98,1% к уровню 1981 г.). Затем в 1983 и 1984 гг. произошел всплеск подростковой преступности и количество совершенных преступлений составило соответственно 4956 и 5057 (125,1% и 127,6% к уровню 1981 г.). В последующий период шло последовательное снижение, и в 1987 г. эта цифра составила 4376 преступлений (110,4% к уровню 1981 г.). С 1988 г. наметился рост и количество зарегистрированных преступлений составило 4635 (117% к уровню 1981 г.). В 1989 г. произошел резкий всплеск данного вида преступности (рост составил 41,8% к предыдущему году) и общее число зарегистрированных преступлений достигло 6574, или 165,9% к уровню 1981 г. В последующие годы рост продолжался, хотя его темпы были не такими высокими, как в 1989 г. (в 1990 г. прирост составил 13,8%, а в 1991 г. – 1,9%). В 1991 г. было зарегистрировано 7629 преступлений, или 192,6% к уровню 1981 г.

Таким образом, преступность несовершеннолетних за период с 1981г. по 1991 г. выросла почти в 2 раза. За этот период наблюдался дважды всплеск подростковой преступности: в 1982, 1983 гг. и в 1988–1991 гг. Если в первом случае он продолжался всего 2 года и не превысил 30% уровня, предшествующего всплеску (1982 г.), то во втором случае рост преступности принял длительный характер, с максимальным выбросом в 1989 г., а прирост за 1988–1991 гг. составил 74,3% к уровню 1987 г., т.е. году, предшествующему этому росту. Следовательно, во втором случае речь идет о более мощной волне подростковой преступности, которая по своим параметрам превосходит первую более чем в 2 раза и действие которой пока продолжается с новым нарастанием в 1992, 1993 гг.

Рассмотренные тенденции характерны и для преступности взрослых с той лишь разницей, что темпы ее роста значительно ниже. Так, пик роста первой волны преступности несовершеннолетних падает на 1984 г. и составляет 127,6% к уровню 1981 г. У взрослых этот показатель равняется 125,1%. Вторая волна у несовершеннолетних носит достаточно выраженный характер уже в 1988 г. Преступность взрослых в 1988 г. остается на уровне предыдущего года. В 1989 г. при общем росте преступности на 36,4% к уровню 1988 г. у несовершеннолетних рост составил 41,8%, у взрослых – 36,3%. В 1991 г. преступность несовершеннолетних увеличилась на 92,6% по сравнению с 1981 г., а взрослых только на 73,7%. В 1993 г. уровень подростковой преступности составил 238,9% к 1981 г., а взрослой – 216,1%.

Коэффициент преступности среди несовершеннолетних (на 100 тыс. населения в возрасте 14–17 лет) в течение 1987–1991 гг. оставался довольно высоким. По этому показателю Беларусь постоянно занимает лидирующие позиции вслед за Россией среди всех стран СНГ. Лишь в 1988 г. она занимала третье место. В остальные годы рассматриваемого отрезка времени она прочно стола на втором месте после России, значительно опережая такие государства, как Украина и Казахстан. Убедительно об этом свидетельствуют данные за 1991 г. В России этот показатель составляет 2079, в Беларуси – 1304, в Казахстане – 1039, в Молдове – 1021, на Украине – 972, в Туркменистане – 446 (самый высокий показатель среди всех государств Средней Азии), Армении – 142, Азербайджане – 107.

Удельный вес преступлений, совершенных подростками, в общем количестве всех расследованных (раскрытых) преступлений в течение исследуемого периода, возрос с 8,8% в 1981 г. до 16,5% в 1991 г. При этом с 1981 г. по 1987 г. этот показатель был относительно стабилен и колебался где-то в пределах 9–10%. В 1988 г. он вырос до 13,1%, а в 1989–1991 гг. составлял соответственно 16,1%, 16,6%, 16,5%. Однако по целому ряду преступлений показатели значительно выше. Например, в 1991 г. удельный вес преступлений, совершенных несовершеннолетними, составил по изнасилованиям 42,2%, кражам личного имущества граждан 31,6%, в том числе транспортных средств 48,5%, грабежам 21%. Иначе говоря, "вклад" несовершеннолетних в общие показатели преступности достаточно весомый. Причем в последние годы увеличивается доля дерзких преступлений, совершенных подростками, в том числе с применением насилия. Так, в 1993 г. 42,9% умышленных убийств, совершенных при разбойных нападениях, падает на несовершеннолетних. Ими было совершено 30,2% разбойных нападений с целью завладения государственным и общественным имуществом, 31,3% вымогательств личного имущества, 25% посягательств на жизнь работников милиции, 18,4% хищений оружия и боеприпасов.

В общей совокупности всех преступлений, совершенных подростками, преобладают деяния против собственности (кражи, грабежи, разбои, вымогательства). Общая корыстная направленность является характерным признаком подростковой преступности. Например, в 1991 г. этот вид преступлений составил 74,5%, а 67,2% из них – кражи. Меньшим удельным весом представлены преступления против личности (3,2%), в том числе умышленные убийства (0,3%), умышленные тяжкие телесные повреждения (0,6%), изнасилования (1,9%). Хулиганство составляло примерно 7,5%, угон транспортных средств без цели хищения – 6,7%.

При общей корыстной направленности преступлений большая их часть совершается против личной собственности граждан (60,4%). Из них на кражи падает 54%, грабежи – 5,4%, разбои – 0,5%. Эту четкую ориентированность преступности несовершеннолетних правоохранительным органам следовало бы в большей степени иметь в виду при организации предупредительной работы.

Для несовершеннолетних характерно совершение преступлений в группе. Доля таких преступлений при кражах, грабежах, разбоях, изнасилованиях, хулиганстве, угоне транспортных средств, вымогательстве выше, чем при убийствах и телесных повреждениях. По некоторым видам преступлений, например краже автомобилей, доля преступлений, совершенных в группе, составляет до 50%. От 17% (1987 г.) до 25% (1989 г.) всех преступлений несовершеннолетние совершали в соучастии со взрослыми.

Если говорить о самих подростках-правонарушителях, то от 60% до 70% из них совершают преступления в составе групп. Большинство преступных групп малочисленны и состоят, как правило, из 2–3 чел. По степени устойчивости они существуют в основном до трех месяцев. Следовательно, об устойчивых организованных преступных формированиях несовершеннолетних говорить трудно, хотя их участие в них вполне реально. Например, при опросе несовершеннолетних, отбывающих наказание в местах лишения свободы, установлено, что 26% из них были участниками групп, которыми руководили старшие по возрасту и ранее судимые.

Среди выявленных лиц, совершивших преступления, удельный вес несовершеннолетних до 1987 г. не превышал 11%. При этом нужно отметить, что как первая, так и вторая волны роста преступности сопровождались увеличением доли несовершеннолетних правонарушителей. Так, в 1981 г. этот показатель составил 9,9%. Рост подростковой преступности в 1983, 1984 гг. привел к увеличению доли этой категории правонарушителей соответственно до 10,9% и 10,8%. Затем в связи со снижением преступности в целом последовало уменьшение доли несовершеннолетних до 9,4% в 1986 г. Вторая волна преступности привела к увеличению доли несовершеннолетних от 13,3% в 1988 г. до 15,6% в 1990 г. В 1991 г. этот показатель составил 15,4%.

В абсолютных цифрах число выявленных несовершеннолетних преступников увеличилось с 4501 в 1981 г. до 6767 в 1991 г., или на 50,3%. За этот же период взрослых преступников стало выявляться меньше. Так, в 1991 г. их было выявлено только 91,1% к уровню 1981 г. (в 1988 г. – 75,1%; в 1989 г. – 81,2%; в 1990 г. – 87,7%). Иначе говоря, не только по темпам роста совершенных преступлений, но и по числу выявленных преступников несовершеннолетние значительно опережают "взрослую" преступность.

Удельный вес лиц женского пола среди выявленных преступников в среднем составляет 5% (колебания за исследуемый период были в пределах от 3,4% до 6,3%). Большинство совершаемых ими преступлений составляют деяния против собственности (в основном кражи), реже хулиганство, умышленные телесные повреждения и другие преступления против личности.

Среди несовершеннолетних правонарушителей преобладают учащиеся профтехучилищ, несколько меньше доля учащихся общеобразовательных школ, рабочих и студентов высших и средних специальных учебных заведений. Так, за 5 лет (1987–1991 гг.) средние показатели таковы: учащиеся ПТУ составили 32,5%, школьники – 24%, студенты техникумов и вузов – 2,3%.

Особую тревогу вызывает рост числа лиц, не работавших и не учившихся на момент совершения преступления. Так, среди выявленных подростков-правонарушителей эта категория лиц за пятилетие 1983–1987 гг. в среднем составила 8,6%. За следующее пятилетие 1988–1992 гг. этот показатель удвоился и составил 16,7%. В 1992 г. он был равен 19%. Среди осужденных подростков эта категория лиц с 1987 г. по 1991 г. возросла в 3 раза и составила почти 20% от всех осужденных (883 чел.). К 1993 г. эта цифра увеличилась почти вдвое и составила 27,1% от всех осужденных несовершеннолетних (1611 чел.).

Тревожным фактором является омоложение преступности несовершеннолетних. Так, в течение 1981–1985 гг. доля 14–15-летних правонарушителей составляла 17–20%. В последующие годы она возрастала и в 1991 г. составила 28%. Все чаще в преступную деятельность вовлекаются дети в возрасте 9–13 лет.

Среди подростков-правонарушителей достаточно широко распространено употребление спиртных напитков. Статистика свидетельствует, что во время первой волны преступности доля несовершеннолетних, совершивших преступления в состоянии опьянения, была более 30% (1981 г. – 32,8%; 1984 г. – 31,9%). Затем она снизилась и в 1986 г. составила 15,5%, а с 1987 г. по 1991 г. возросла до 20,2%. Иначе говоря, вторая волна преступности характеризуется относительно более низкой долей несовершеннолетних, совершивших преступления в состоянии опьянения.

Об этом же говорят и абсолютные цифры. Если в 1981 г. в нетрезвом состоянии совершили преступления 1478 подростков, то в 1991 г. 1369, или 92,6% к уровню 1981 г. Среди осужденных подростков, этот показатель выше: в 1991 г. он составлял 25,8%. При анализе приведенных данных необходимо учитывать, что официальная статистика в силу разных причин не отражает реальной картины распространения пьянства среди подростков. Проведенные исследования показали, что спиртное употребляют 44,6% обычных школьников и учащихся ПТУ (контрольная группа), а 23,4% это делали уже в возрасте 14–15 лет. Среди лиц, стоящих на учете в инспекции по делам несовершеннолетних (ИДН) ОВД, спиртное употребляют 77,9%, а 46% это стали делать в возрасте до 14–15 лет. Среди лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы эти цифры значительно выше и составляют соответственно 93,6% и 54,8%. Особенно тревожен факт употребления спиртных напитков детьми до 10–11 лет (4,8%).

Распространенным явлением среди подростков становится употребление наркотических средств и совершение преступлений в состоянии наркотического опьянения. В судебной статистике эти данные отражаются лишь в последние годы. Так, в 1991 г. было осуждено 5 подростков за преступления, совершенные в состоянии наркотического опьянения. Между тем исследования показывают, что среди лиц, состоящих на учете в ИДН, наркотики пробовали 5,9%, а из числа отбывающих лишение свободы – 19,9%. В контрольной группе также оказались лица, употреблявшие наркотики (1%).

За период с 1988 г. по 1991 г., по данным Госкомстата, в Беларуси был зарегистрирован 51 несовершеннолетний наркоман (в 1988 г. – 20, в 1989 г. – 10, в 1990 г. – 11, в 1991 г. – 10) и 175 потребителей наркотических средств (в 1988 г. – 38, в 1989 г. – 49, в 1990 г. 46, в 1991 г. 42). За этот же период 37 подростков-наркоманов в возрасте 14–17 лет были привлечены к уголовной ответственности за совершение преступлений в состоянии наркотического опьянения и за незаконный оборот наркотических средств (в 1988 г. – 1, в 1989 г. – 12, в 1990 г. – 5 и в 1991 г. – 19).

Приведенные данные необходимо рассматривать с известными оговорками, так как, во-первых, борьба с наркоманией в Беларуси только начинает приобретать профессиональные начала и потому во многом потребление наркотиков и преступность, связанная с этим, остаются латентными. Кроме того, статистические данные Минздрава и Госкомстата не всегда совпадают, не говоря уже об отражении реальной картины наркомании и действительном числе наркоманов. Так, при проверке работы Гомельского УВД оказалось, что в органах внутренних дел области в 1992 г. на учете состояло 45 несовершеннолетних наркоманов, а в Минской области в 1993 г. – 43. Во-вторых, по международной методике реальный уровень наркотизации населения в 10 раз превышает регистрируемый.

Исследование показало, что на рост преступности несовершеннолетних значительное влияние оказала деформация современной семьи, ее ценностных ориентиров, нравственных основ и, как следствие, усиление криминогенных элементов в системе семейных взаимоотношений и отклонение в воспитательных воздействиях. Например, каждый третий подросток-правонарушитель воспитывался в неполной семье. Образовательный уровень родителей подростков-правонарушителей почти на 20% ниже образовательного уровня населения страны. Многие несовершеннолетние испытывали криминогенное влияние аморального поведения родителей: злоупотребление спиртными напитками (15%), ссоры и драки (30%), жестокое отношение к подростку (3,5%). У многих из них родители ранее были судимы (один из родителей у 14,6%, оба родителя у 1,7%). У 5,3% опрошенных подростков родители лишены родительских прав. В каждой пятой семье несовершеннолетние предоставлены самим себе и контроль за ними не осуществлялся совершенно, а в каждой второй – от случая к случаю. Меры воздействия, применяемые к родителям, зачастую были несвоевременными, а потому и неэффективными. Так, у 14% подростков, осужденных к лишению свободы, родители лишены родительских прав. Однако эта мера применялась слишком поздно, когда подростки уже совершили преступление. По мнению большинства опрошенных экспертов (76%), первопричиной правонарушений подростков являются пьянство, аморальное и противоправное поведение родителей, невыполнение ими своих обязанностей по воспитанию детей.

Недостатки семейного воспитания, к сожалению, не в состоянии устранить общеобразовательная школа, воспитательный процесс в которой в значительной своей части свернут. Поэтому дети и подростки с отклоняющимся поведением, а их в 1991 г. на внутришкольном учете было 7,8%, не получают должного воспитательного воздействия, и, по существу, происходит криминальное заражение школьного коллектива. Особенно это касается городских школ-гигантов, где в одну смену занимается свыше тысячи школьников.

Подобная ситуация характерна и для профессионально-технических училищ с той лишь разницей, что в ПТУ эти проблемы стоят гораздо острее и концентрация подростков с девиантным поведением и отягощенной психикой значительно выше. Поэтому далеко не случайным является то обстоятельство, что среди несовершеннолетних преступников третью часть, т.е. самую большую группу, составляют учащиеся ПТУ и пятую часть – школьники. За пятилетие (1987–1991 гг.) эти две группы подростков составили в среднем 56,5%.

Одновременно с ростом преступности обострилась виктимологическая ситуация в отношении несовершеннолетних. Например, только в г. Минске в 1992 г. пострадало 283 подростка. Из них погибли – 4; получили телесные повреждения – 18; подверглись грабежам и разбойным нападениям – 155; стали жертвами сексуального насилия – 58; пострадали от других преступлений – 50.

К сожалению, подобные сведения в статистике в предыдущие годы не отражались. Поэтому анализ виктимологической ситуации в Беларуси можно сделать лишь по данным за 1993 г., когда впервые эти сведения стали предметом статистических наблюдений.

Всего по Беларуси в 1993 г. потерпело от преступлений 38611 чел., в том числе 2883 несовершеннолетних, или 7,3%. Из них в возрасте до 12 лет – 13,4%. Больше всего оказалось пострадавших от посягательств на личное имущество (48,3%), хулиганства (17,4%), изнасилования (9,5%). Жертвами вымогательств стали 3,3%, разбоев – 3,3%, умышленных тяжких и менее тяжких телесных повреждений (1,8% и 1,6%), прочих преступлений – 19,8%. Примечательно, что подростки осознают свою незащищенность и испытывают беспокойство за свою безопасность. Так, по данным проведенного исследования, 43,5% опрошенных не уверены в личной безопасности.

Одним из важнейших факторов предупреждения преступности несовершеннолетних является следственная и судебная практика. Анализ уголовных дел показал, что нередко дела возбуждаются лишь после совершения подростками второго (9,8%), третьего – четвертого (6,9%), пятого и более преступлений (2,8%). Лишь в 3,1% изученных уголовных дел имеются справки-характеристики следователей на несовершеннолетних. Проще говоря, после расследования дела полной информацией о личности подростка, его образе жизни, условиях воспитания, особенностях психики и другими данными, имеющими исключительно важное значение для назначения наказания и осуществления в дальнейшем воспитательной работы, ни суд, ни исправительные заведения или другие органы просто не располагают.

Число осужденных несовершеннолетних возросло с 3255 чел. в 1981 г. до 4450 чел. в 1991 г., или на 36,7%. При этом динамика роста соответствует двум волнам роста преступности, о которых речь шла ранее. Так, рост начался уже в 1982 г. (5,3% к уровню 1981 г.) и четко обозначился в 1983 г. (15,7%). В 1984 г. и 1985 г. уровень оставался высоким, но уже обозначилось его снижение (в 1984 г. превышение уровня 1981 г. было лишь на 4,3%, а в 1985 г. – на 2%). В 1986 г. число осужденных снизилось до 80,5%, а в 1987 г. – до 76,7% по сравнению с 1981 г. С 1988 г. наметился рост числа осужденных. В 1988 г. было осуждено уже 80,3% к уровню 1981 г., а с 1989 г. по 1991 г. шло его превышение соответственно на 1,5%, 33,9%, 36,7%. В последующие годы эта тенденция сохранилась, и в 1992 г. превышение составило 44,6%, а в 1993 г. – 82,5%. Иначе говоря, вторая волна роста преступности привела (к 1994 г.) к увеличению числа осужденных несовершеннолетних почти в 2 раза по сравнению с 1981 г.

В отношении взрослых преступников судебная практика иная. Первая волна роста преступности повлияла на увеличение числа осужденных, но не в такой степени, как в отношении несовершеннолетних. Например, в 1982 г. превышение уровня 1981 г. составило 2,2%, в 1983 г. – 5% (самый высокий показатель), в 1984 г. началось снижение, и превышение уровня 1981 г. составило всего 1,3%, в 1985 г. – 4,5%, в 1986 г. число осужденных стало ниже уровня 1981 г. и составило 92%, в 1987 г. – 66,7%, в 1988 г. – 56,4% (самый низкий показатель). С 1989 г. при максимальном всплеске преступности взрослые осужденные составили лишь 61,9% к уровню 1981 г., в 1990 г. – 75,2%, в 1991 г. – 83,7%. Уровень 1981 г. был достигнут только в 1993 г. с превышением на 22,9%. Таким образом, на вторую волну роста преступности среди взрослых суды отреагировали снижением числа осужденных, в то время как по отношению к несовершеннолетним в эти же годы реакция была иной – увеличение числа осужденных почти в 2 раза. Представляется, что какие-то разумные начала в такой судебной политике обнаружить трудно.

В соответствии с изменением структуры преступности несовершеннолетних и увеличением в ее составе корыстных преступлений возросло и число осужденных за преступления против собственности, особенно за кражи, грабежи и разбои. Соответственно снизилось число осужденных за нанесение тяжких телесных повреждений, хулиганство.

Важным показателем, характеризующим судебную политику в отношении несовершеннолетних, является назначение им наказания. Статистика свидетельствует, что к несовершеннолетним применяются в основном два вида наказания: лишение свободы и исправительные работы. В одних случаях они назначаются для реального отбывания, а в других – условно (ст. 43 УК РБ) или с отсрочкой исполнения приговора (ст. 44¹ УК РБ). Нужно подчеркнуть, что условное осуждение и отсрочка исполнения приговора, которые, не являясь мерами наказания в прямом смысле слова, дают возможность не приводить назначенное наказание в реальное исполнение при соблюдении осужденным определенных условий, позволила в теории уголовного права рассматривать их как особые уголовно-правовые меры, применяемые при назначении наказания.

Самым распространенным видом наказания все эти годы было лишение свободы. Его назначение судами для реального отбывания характеризуется следующими данными. В 1981 г. к этому виду наказания было осуждено 1313 подростков. На первую волну роста преступности суды отреагировали увеличением числа лиц, осужденных к лишению свободы, которое в 1983 г. составило 1383 чел., или 105,3% к уровню 1981 г. (в 1982 г. эта цифра была 98%). С 1984 г. по 1987 г. шло последовательное снижение числа осужденных, и в 1987 г. оно составило 52,6% от уровня 1981 г. На вторую волну преступности суды отреагировали также ростом осужденных, но это повышение до 1993 г. не превышало уровня 1981 г. и составило в 1988 г. – 57,9%, в 1989 г. – 67,4%, в 1990 г. – 86,9%, в 1991 г. – 81,9%, в 1992 г. – 89,8%, в 1993 г. – 108,8% к уровню 1981 г. Следовательно, в период действия второй волны преступности число осужденных к лишению свободы возросло и в 1993 г. достигло уровня 1981 г. с превышением на 8,8%.

Иная картина в отношении взрослых преступников. В 1983 г. осужденных к лишению свободы было на 2,1% больше, чем в 1981 г. В последующие годы шло снижение вплоть до 1987 г., когда эта цифра достигла 32,8% к уровню 1981 г. Затем обозначился рост осужденных, и в 1989 г. (период максимального роста преступности) он составил 42,6%, в 1990 г. – 51,3%, в 1991 г. – 53,3%, в 1992 г. – 65,6%, в 1993 г. – 92% к уровню 1981 г. Иначе говоря, уровень 1981 г. по числу осужденных к лишению свободы еще не достигнут. Вывод напрашивается сам собой: к несовершеннолетним лишение свободы применялось относительно чаще, чем ко взрослым.

К этому же выводу приводит изучение удельного веса этого вида наказания среди всех других, назначаемых несовершеннолетним (табл. 29)

Сравнение приведенных показателей позволяет сделать по крайней мере несколько выводов. Во-первых, общая тенденция снижения удельного веса наказания лишением свободы никак не связана с тенденцией роста или снижения уровня преступности и полностью зависит от судейского усмотрения и иных субъективных факторов. Во-вторых, доля этого вида наказания, назначаемого осужденным несовершеннолетним, не намного отличается от доли его среди взрослых, что свидетельствует о широком применении лишения свободы к несовершеннолетним. В отдельные периоды (1986, 1987, 1989 гг.) доля этого вида наказания среди несовершеннолетних была больше, чем среди взрослых.

Приведенные данные не отражают полной картины применения лишения свободы и должны быть дополнены сведениями о применении таких мер, как условное осуждение и отсрочка исполнения приговора (ст.ст. 43 и 44¹ УК РБ) при осуждении подростков к лишению свободы. При этом нужно сделать одно замечание. Суть его состоит в том, что условное осуждение может применяться при осуждении подростка не только к лишению свободы, но и к исправительным работам. Последний вид наказания назначался к реальному исполнению в течение всего периода примерно в одинаковых количествах и его доля составляла 4–5%. Лишь в 1989 г. и 1990 г. она составляла 5,5% и 5,9% соответственно. Поэтому можно утверждать, что исправительные работы применялись в ограниченном числе случаев и условное их применение еще более незначительно. Следовательно, условное осуждение в абсолютном своем большинстве применяется при назначении лишения свободы. С учетом данного обстоятельства (с известной погрешностью), можно считать, что для определения масштабов применения лишения свободы к несовершеннолетним, нужно к цифрам, характеризующим долю реального лишения свободы добавить долю лиц, осуждаемых к лишению свободы условно и с отсрочкой исполнения приговора (табл.30).

Для сравнения приводим аналогичные показатели для взрослых осужденных (см. табл. 31).

Даже беглый взгляд на итоговые показатели высвечивает явно неблагополучное положение с назначением наказаний несовершеннолетним. Получается, что наиболее суровая мера уголовной репрессии к ним применяется в значительно больших размерах, чем ко взрослым преступникам. Правда, эта мера в большем объеме применяется к несовершеннолетним с отсрочкой исполнения, но это не меняет суть дела. В любой момент при ненадлежащем поведении осужденного она может превратиться в реальное лишение свободы. Кроме того, ко многим несовершеннолетним, кому грозит такое наказание, применяется мера пресечения в виде заключения под стражу. Нужно прямо сказать, что условия заключения, в том числе и реального исполнения лишения свободы, в большинстве своем не содействуют достижению желаемых целей исправления несовершеннолетних и часто приводят к прямо противоположным результатам, наносят ущерб процессу развития подростка в силу особой пагубности отрицательного влияния преступной среды с ее жесткими нормами уголовной морали. Во многих случаях это ведет к воспроизводству профессиональной преступности.

Не случайно 8,8% осужденных в ВТК считают, что усовершенствовали свои преступные способности, 6,2% – приобрели "друзей" из числа осужденных, 5,3% после освобождения намерены заняться прежним образом жизни. Подтверждающим фактором преемственности преступных поколений является наличие в ИТК для взрослых достаточно большого числа лиц, начинавших свой преступный путь с воспитательно-трудовых колоний.

Относительно лиц, к которым применено условное осуждение и отсрочка исполнения приговора, необходимо отметить, что система органов, предназначенная для исполнения этих уголовно-правовых мер, в сущности отсутствует. Суд при вынесении приговора возлагает обязанность осуществления контроля за этими лицами на МВД. Практически этот контроль замыкается на инспекциях по делам несовершеннолетних органов внутренних дел, эффективность работы которых в этом направлении довольно низкая, а учет подростков и контроль за их поведением осуществляются формально. Например, опрос осужденных в воспитательно-трудовых колониях показал, что 51,6% из них ранее были судимы и к ним применялись условное осуждение и отсрочка исполнения приговора, но в большинстве своем (почти 80%) новое преступление они совершили в течение года после осуждения.

Исследование показало также, что суды редко применяют принудительные меры воспитательного характера, предусмотренные ст. 60 УК РБ. Например, в 1991 г. судами Беларуси передано на перевоспитание трудовым коллективам и общественным организациям 308 подростков. Иначе говоря, каждый суд в стране в течение года применил такую меру в среднем к двум подросткам.

Все эти данные свидетельствуют, на наш взгляд, о серьезных перекосах в судебной политике в отношении несовершеннолетних и о том, что суды пока слабо работают на предупреждение подростковой преступности.

Приведенная характеристика преступности несовершеннолетних в Беларуси и упомянутые негативные факторы, отрицательно влияющие на ее состояние и динамику, свидетельствуют, что ее рост носит далеко не случайный характер. Исследование показало, что в государстве по существу отсутствует стройная система органов, в том числе уголовной юстиции, предназначенная для решения вопросов предупреждения правонарушений и преступности среди несовершеннолетних. Работа в этом направлении во многом носит ведомственный характер и в ней отсутствуют начала координации. Если к сказанному добавить слабость правовой базы, ограниченную роль суда, отсутствие специальных программ воспитательной работы с детьми с девиантным поведением в школах, ПТУ и других специальных воспитательных заведениях, диагностических центров по изучению личности таких подростков и разработке системы мер по коррекции их поведения, то становится вполне очевидным вывод о том, что в Беларуси отсутствует научно обоснованная государственная политика борьбы с преступностью несовершеннолетних с проработкой конкретных ее направлений. Между тем значительные масштабы, устойчивый рост данного вида преступности, многофакторность его социальной обусловленности требуют решения обозначенных вопросов именно на государственном уровне с разработкой специальной программы, рассчитанной на комплекс мер по предупреждению правонарушений и преступности, снижению уровня виктимизации детей и подростков.

Приоритетными среди этих мер, на наш взгляд, должны быть: создание системы государственных органов по предупреждению правонарушений и преступности несовершеннолетних во главе с Комитетом по правам ребенка при Верховном Совете и Комиссиями по правам ребенка при местных органах власти, действующих на профессиональной основе; республиканского медико-психологического центра для комплексного обследования подростков с девиантным поведением и подготовки индивидуальной коррекционной программы; судов для несовершеннолетних и вменение им функции контроля за деятельностью любых государственных, общественных и частных формирований, а также отдельных граждан, на которые он возложил обязанность заботы о несовершеннолетнем; следственных изоляторов и исправительных учреждений с учетом требований международных стандартов; системы органов по исполнению наказаний, не связанных с изоляцией от общества, и системы постпенитенциарной помощи, включающей специальные центры ресоциализации и социальной адаптации; разработка блока законодательных актов, который явился бы нормативной базой функционирования всей системы предупреждения правонарушений и преступности несовершеннолетних.

Таблица 29

Удельный вес наказания в виде лишения свободы, %

 

Таблица 30

Удельный вес наказания в виде лишения свободы, назначаемого несовершеннолетним, %

 

Таблица 31

Удельный вес наказания в виде лишения свободы, назначаемого взрослым, %

 

© 2005—2025 Лаборатория научно-информационной деятельности